СОЗРЕВАНИЕ ПЕРСИКА. Глава 17. Дойка «бычков»

        На следующий день Персик, как и собирался, отправился на карьер, чтобы вернуть трусы, которые он там накануне одолжил у одного солдата. И вот когда солдатики вновь появились на дальнем берегу, где находился их «солдатский» пляж, он поплыл к ним. Однако, нужного ему солдата сегодня среди пришедших не оказалось — наверное, заступил на дежурство или занят боевой подготовкой. Как бы то ни было, Персик решил пока оставить его трусы у себя. 

      Надо сказать, что военнослужащие из расположенной поблизости военной части приходили купаться на карьер почти каждый день. В основном это были, конечно, солдаты и младший командный состав — сержанты и старшины. Приходили они и маленькими группками по несколько человек, и целыми взводами. Многие ребята из деревни бегали на карьер — приносили солдатам сигареты, которые покупали для них в сельском магазине.

        У Персика же был иной интерес — ему просто понравилось общаться со старшими парнями, ведь ему было ещё только 13, а солдатикам по 18-19 лет, так что для него они казались уже совсем взрослыми. Однако в отличие от деревенских парней солдаты купались на своём дальнем и практически всегда безлюдном берегу голые, так как времени сушить мокрые трусы у них не было, а возвращаться в часть в мокрых между ног штанах и с мокрой задницей им, наверное, просто не положено.

        Вот и на этот раз солдаты, искупавшись голышом, завалились на песочек и стали расспрашивать Персика о жизни в деревне и особенно о деревенских девках. На это Перс как обычно отшутился тем, что все девчонки — дуры и нечего о них вообще говорить. Солдаты посмеялись и начали мечтать, рассуждая вслух о том, как бы они хотели «подоить за вымя» деревенских девчат. Тут уже пришло время посмеяться Персику. Он ответил им — как бы девки сами не «подоили» солдат за их «вымя», а то вот он слышал, что прошлым летом именно так и случилось! Солдаты заинтересовались — что за история? Перс случайно подслушал разговор одной деревенской девчонки — та рассказывала своим малолетним подружкам о том, как прошлым летом она впервые парней «за вымя» щупала. История для солдатиков поучительная, им стоило бы послушать! Персик начал пересказывать всё, что слышал сам — вот рассказ девочки из первых уст:

        «...Были мы с подружками втроём на ферме, у меня там тётка работает — коровником заведует, ну, вот мы ей и помогали. Тётка моя ушла куда-то по своим делам, а мы зашли в загон на телят посмотреть. Вдруг слышим — снаружи мужские голоса раздаются. Выглядываем — а это солдаты в наш коровник забрели. Трое их было, работали рядом на заготовке сена. Видят — внутри нет никого, вот они и зашли. То ли молочка им попить захотелось, то ли просто из любопытства. Нас они не видели, ну и подумали, что одни они на ферме. И стали, значит, эти солдатики к коровам пристраиваться и за вымя их дёргать, да ещё шутили, бесстыжие, что это они так, типа, нас, деревенских девок, за наше «вымя» дёргают! Ну, мы с девчонками притаились, мало ли что у них на уме! Нам ведь всего по тринадцать лет на тот момент было! А солдаты с сеновала — раздетые, потные... 

— Что, совсем раздетые? — допытывались юные слушательницы. 

— Да, считай, совсем — в одних трусах! Жара ведь, а там на заготовке сена одни парни да мужики — чего им стесняться? 

Ну так вот, эти солдаты и одну корову за вымя подёргали, и к другим полезли. Так, значит, они поразвлечься решили — тёлок «подоить». Тут вдруг слышим — раздаётся тёткин голос: 

— Что ж вы, ироды, делаете? Кто ж вас к коровам подпустил? 

И как стала она их чихвостить, на чём свет стоит! «Сейчас, — говорит, — я вас научу, как тёлок доить! А ну, спускайте портки!» Солдаты стали отнекиваться, а моя тётка пригрозила им, что нажалуется их командиру! Ну, делать нечего, солдатики трусы и спустили. А тётка моя разошлась не на шутку! Завела их в загон напротив и говорит им — становитесь, мол, накорачки, да задом ко мне поворачивайтесь!

       Ну, тут и мы с девчонками из своего загона вышли, а то ведь тётка и не знала, что мы рядом прячемся. Подошли мы сзади ко входу и видим, как трое солдатиков стоят на четвереньках совсем голые и свои задницы моей тётке подставляют. А она, значит, перевернула пустое ведро, села на него позади солдат и говорит им, чтоб те приготовились к «дойке». Нас она не видела — мы у неё за спиной у входа в загон стояли. 

        Ну, значит, тётка просовывает свои руки двоим солдатикам сзади между ног, берёт их «за вымя» и начинает «доить». Тут они заголосили: «Ой, тётенька, не надо!» А мы говорим: 

— Надо-надо! Они, когда коров за вымя дёргали, говорили, что так и с деревенскими девками поступают! 

Тётка обернулась и увидела нас. Она очень удивилась, что мы здесь оказались, она ведь не знала, что мы в соседнем загоне прятались и всё видели. А уж солдатики-то, небось, удивились ещё больше и готовы были со стыда сквозь землю провалиться! Если б тётка с самого начала знала, что мы тут, она б, наверное, при нас солдат догола раздевать не стала. А раз уж мы всё равно всё уже увидали, так она и говорит — ну, идите сюда, девчата, сейчас помогать мне будете этих хлопцев «доить»! 

        Ну, мы подошли, а солдатики стоят на коленях, упираясь руками в пол. От стыда они головы опустили, один из них даже на локти встал, чтобы со стыда лицо руками закрыть. Но мы-то их лица уже видели! И деться им отсюда было некуда. А тётка нам и говорит — просовывайте, мол, руку между ног, беритесь за мошонку и оттяните их муди* назад, чтобы не рыпались и чтоб мне сподручнее «бычков доить» было! А сами смотрите да учитесь!

* Мýди (просторечие) — мужские яйца. (Отсюда презрительное название мужика — мудáк, мудúла).

        Ну, мои подружки подошли к солдатикам с двух сторон и, просунув у них между ног свои ручки, взялись за солдатские волосатые, потные яйца. А тётка и говорит — ничего, мол, девки, не брезгуйте, руки потом помоете! А ты — говорит тётка, обращаясь ко мне, — садись рядом, третьего доить будешь. 

        Ну, вот девки стоят, оттягивают солдатам яйца назад, крепко сжимая их в своих кулачках. А моя тётка просунула обе свои руки солдатикам между ног, взялась за их отвисающие елдаки и давай доить-наяривать! Она-то ведь давно уже на ферме работает — привыкла со всякой «скотиной» дело иметь! ☺

       Я, глядя на неё, тоже одной рукой взяла своего солдатика за его муди, покрутила-повертела, вижу — не очень-то ему нравится. Ну, думаю, так ему и надо! И вот я одной рукой его яйца назад оттянула, а другую руку между ног просунула и за елдак взялась. Вижу, он аж задышал глубоко, видать прежде никогда ещё девка с ним так не обращалась. А может он ещё и с девкой ни разу-то и не был, солдат ведь молодой — ему ж, наверное, лет 19, а мне в прошлом году только 13 исполнилось! Каково ж ему было подставлять свою голую задницу какой-то малолетке, да ещё чтобы она ему яйца крутила да за елдак дёргала! Ничего, думаю, пусть привыкает! И не забывает, как деревенских «тёлок» за «вымя» таскать!

        Чтоб было удобнее, тётка приказала солдатам раздвинуть ноги пошире, что они и сделали. Ну, начала и я, как моя тётка, доить своего «бычка», гоняя его елдак в своей руке вверх-вниз, вверх-вниз. А солдатики-то потные были, елдак из ладошки то и дело выскальзывает. Чувствую, а мне его конец ладошкой-то уже и не обхватить — набух, значит. Оказался такой здоровый, как у настоящего бычка! 

        Смотрю, подружки мои солдатикам яйца крутят. А солдатики кряхтят, да сделать ничего не могут, тётка моя их крепко за елдаки держит и дёргает вверх-вниз, вверх-вниз, да приговаривает — вот, мол, учитесь, девки, как можно и с козла молока получить! Девки смеются, а вот солдатикам не до смеха! 

      Вынимаю я свою руку у солдата между ног, а она вся в какой-то прозрачной слизи. «Ничего-ничего, — говорит мне тётка, — это всего лишь смазка! Когда семя пойдёт — сама почувствуешь!» 

        И вот я в одной руке сжимала солдатские яйца — большой, тёплый, волосатый мешочек. Я потянула их на себя и солдат так же покорно подался назад. При этом половинки его задницы раздвинулись и в зарослях чёрных волос я увидала эту его дырку! Чуть не ахнула! Я смотрела как солдатское очко играет — то сжимается плотно и внутрь втягивается, то разжимается!

        Раньше ведь я ещё никогда и никому в попу не заглядывала! А тут чувствую — когда очко сжимается, так его елдак в моей руке сильнее напрягается, прям аж в кулаке не удержать! Из чистого любопытства мне захотелось всунуть в его дырку пальчик и я потрогала её — она снова сжалась и втянулась. Я посильнее надавила. Солдат глубоко и часто задышал. Я надавливала пальцем несколько раз, мне хотелось, чтобы дырочка раскрылась, но он только плотней сжимал её и она оставалась втянутой вглубь задницы. Но тут я сообразила — а вдруг у него там... ну, вы сами понимаете что! В общем я оставила его дырку в покое, вытерла пальцы о его попу и снова взялась за дойку. 

        Скользкий елдак очень легко скользил в кулаке. Я чувствовала, как он подрагивал от напряжения. Он был длинный и очень сильно набухший, так что я с трудом повернула его в свою сторону, чтобы посмотреть, как здоровенная блестящая головка появляется из кожи и снова прячется в ней. На головке было отверстие, из которого периодически каплями и выделялась эта прозрачная густая смазка.

        Интересно мне всё это было, аж жуть! Представляете, я ж до этого хуёчки только у деревенских пацанов-малолеток видала, когда они нагишом в речке купались. А чтоб у взрослого парня — так это ж со мной в первый раз было! И не так чтоб просто посмотреть, а чтобы даже руками взяться! Я аж взмокла вся от этих впечатлений и от усердия! Взялась я за солдатское «вымя» и давай его, значит, «доить» что есть мочи! А он кряхтит, кобенится — видать, не сладко самому-то доиться!

        А рядом моя тётка дрючила двоих других солдатиков да приговаривала: «Хочешь мять у девок груди, подставляй сначала муди! А солдатам-мудакам толстой палкой по бокам! А ну, девки!..» Девчонки задорно смеялись шуткам моей тётки и по её команде звонко шлепали своими ладошками солдат по задницам, а сами в это время как раз и держали их за яйца, так что солдатики хоть и дёргались, но молча и покорно сносили такое обращение, а следы от ударов ладошками розовели на их попах. 

       Я поглядывала, как мои подружки брались за солдатские яйца то одной рукой, то другой, то просто тянули, то слегка скручивали их. Я поступала со своим «подопытным» точно так же! 

— Вот один кончил уже! — сказала тётка, — Смотрите, девки, потекло кобелиное семя! 

Из солдатского елдака тоненькими струйками несколько раз брызнула белая маслянистая жидкость. До этого я ещё никогда в жизни не видела, как самцы, ну то есть парни, кончают!

       Тётка не отпускала, а продолжала дёргать и дёргать, пока набухший елдак совсем не обмяк. Только тогда она отпустила его, но вот моя подружка продолжала крутить солдату яйца. А тут вдруг и второй солдатик стал тужиться и застонал. Тётка специально вывернула назад его елдачину, чтобы нам было виднее. Она оттянула кожицу так, что головка полностью раскрылась, а сам елдак запульсировал и мы все смотрели, как из дырочки сперва просто брызнули капли, а потом и несколько залпов белыми струйками. 

— Вот и из второго «бычка» добыли «молочка»! — пошутила моя тётка, продолжая вздрачивать солдата, — Обкончался «молочком», впредь не будешь дурачком! 

        Девочки смеялись, а солдатик глубоко дышал, как-будто после забега или после тяжёлой работы. Из его члена ещё немного покапало и всё, он тоже начал опадать. Моя тётка выдоила двоих солдатиков до последней капли! Вот так она превратила их в «дойных» бычков! ☺

       А я в это время играла с мудями третьего солдата — то оттягивала их назад на себя и тогда он тоже подавался назад всем телом, при этом две половинки его задницы раскрывалась и мне была видна плотно сжатая дырка в зарослях волос. То я оттягивала его яйца вниз, то взвешивала их в своей ладошке, приподнимала кверху и отпускала — смотрела как они болтаются, то брала их в кулачок и слегка скручивала, наблюдая за поведением солдата. Скручивание яиц ему особенно не нравилось.

        Вдоволь наигравшись с солдатскими мудями, я, как и моя тётка, стала его «выдаивать» — одной рукой держала за яйца, чтоб не ерепенился, а другой рукой оттянула назад его упругую елдачину и давай гонять шкурку на головке. Тётка посмотрела и говорит: «Крупный самец тебе достался! Ну-ка посмотрим, сколько ты из него надоишь!» Девчонки тоже стали смотреть. 

        Доить пришлось не очень долго — то ли у меня так хорошо получалось, то ли солдатик давно не кончал и у него много семени накопилось... В общем, смотрю — он весь напрягся, а потом чувствую — елдак его тоже набух и напрягся, солдат закряхтел и разрядился кончой! Так обильно кончал, чуть мне босоножки не забрызгал — я ж его елдачину в свою сторону повернула, ну, чтоб мне и всем остальным видней было! 

А тут тётка моя и говорит: 

— Ну, повезло вам сегодня, девки! А ведь как говорят, «кому повезёт — у того и петух снесёт!», а кто мудей не боится — у той и солдат будет доиться! 

Тут все девчата опять звонко засмеялись. Честно говоря, мне и самой не верилось, что я заставила голого взрослого парня обкончаться, представляете?! Не какого-нибудь малолетнего пацана-задрота из деревни, а настоящего солдата из воинской части! Вот вам и тема для школьного сочинения «Как я провела лето»! Если б училка такое прочитала, она б, наверное, сама к нам на ферму дояркой пошла! ☺ 

— А что дальше было? — любопытных девочек явно интересовало продолжение. 

А дальше моя тётка повела солдат мыться, ну и мы тоже пошли с ней, чтобы посмотреть. 

        Она заставила их встать у стенки — стоят, значит, солдатики голые, руками свой срам прикрывают, в глаза не смотрят — головы от стыда вниз опущены. А тётка взяла шланг, открыла воду и стала обливать их из шланга. Она направляла струю то на одного солдата, то на другого, то на третьего и велела им поворачиваться то передом, то задом и как следует тереть себя ладонями. Им приходилось подчиняться. 

        Солдатики смотрели в пол, глаз не поднимали. От стыда лица были красные, уши горели. Тётка у нас спросила: 

— Ну что, девчата, дальше сами справитесь? А то я коров там одних оставила, загон запереть бы надо, так что побегу я! 

Она передала нам шланг, а солдатам велела мыться как следует! 

— А они не убегут? — забеспокоились мы. 

— Да куда они убегут без трусов-то? — ответила нам моя тётка и пошла к коровам, а мы с девчонками остались, чтобы поливать солдатиков из шланга. 

        Тётка обливала их с головы до ног. Мы же с подружками решили немного позабавиться — сжали конец шланга, чтоб струя была более тонкой, и стали этой тугой струёй воды целиться солдатам прямо в промежность — и всем вместе, и каждому по отдельности. А потом велели им поворачиваться задом и целились струёй в их задницы. Мы назвали это на военный манер «стрельба по мишеням». Здорово было попадать им прямо между ягодиц. А они тёрли себя руками, смывая грязь и пот. Потом мы приказывали им снова повернуться к нам передом, они послушно поворачивались и всё повторялось. Струя воды била им прямо по половым органам, а солдатики тёрли их ладонями, мяли руками свои яйца и члены.

        Мы бы долго могли так с ними развлекаться, но тут вернулась моя тётка и приказала солдатам идти за ней. Так они голые, мокрые за ней и пошли. А она привела их в коровник, велела каждому присесть возле вымени и стала их учить коров доить. Она показывала им как правильно браться за вымя, как правильно дёргать за соски, чтобы надоить молока. Затем дала им по ведру, а нас приставила к каждому солдатику, чтобы мы за ними присматривали, как они всё правильно делают. А если будут чего делать неправильно, так тётка велела нам их сразу бить по затылку!

        Вот мы стояли рядом и смотрели, как молодые, голые, коротко стриженые солдатики, которых самих только что выдоили до последней капли, присев на корточки учатся доить коров. Они косились на нас и всё делали старательно, чтобы не получать подзатыльники. Так они переходили от одной коровы к другой, пока каждый из них не надоил по целому ведру молока. Моя тётка предложила им попить свеженького, только что надоенного ими же самими молочка, но солдаты отказались, сказав, что им пора возвращаться на сеновал работать. Ну, тётка разрешила им забрать свои трусы и отпустила, крикнув напоследок, что если они захотят попить молочка, то пусть заходят, не стесняются!

         Посрамлённые солдаты ушли из коровника, а тётка сказала мне и моим подружкам, чтоб мы не болтали в деревне о том, что сегодня здесь видели и чем занимались! Вот поэтому я никому ничего и не рассказывала. Да и сейчас рассказала по секрету! А солдат из соседней воинской части к нам по-прежнему продолжают присылать для помощи на сельхозработах — помогают живой силой. Моя тётка возит им молоко с фермы, так что командир части всегда выделяет солдат по её просьбе для оказания помощи в заготовке сена или ремонте коровника, или ещё на каких хозяйственных работах. 

        А ещё тётка говорила мне, что командир разрешил ей самой набирать солдат по мере надобности, просто обратившись к дежурному по части. Дежурный посылает караульного и тот уже отводит её прямо к баракам — казармам то есть, а иногда и к солдатской бане, где моя тётка и отбирает ребят покрепче.

        После того случая в коровнике она и меня стала брать с собой, чтобы я тоже училась работников набирать. Приезжая в часть, мы сразу подходим к караульному, а он отводит нас за баню, там он строит в шеренгу солдатиков прямо после помывки в одном исподнем или даже в чём мать родила.

        Ну, я-то остаюсь чуть поодаль, чтоб глаза не мозолить, но за всем наблюдаю. Можно выбирать любых солдат — каких нам нужно. А тётка выбирает внимательно — то передом заставляет их поворачиваться, то задом.

        Поэтому-то те солдатики в коровнике, наверное, знали уже, что тётка моя может их командиру нажаловаться, вот и не стали спорить да сопротивляться, когда она их трусы снять заставила да показательную «дойку» им устроила!

       В общем, оказывают нам солдаты помощь, а взамен в нашей прачечной их бельё из военной части стирают. Так что я, если захочу, могу даже в солдатскую баню попасть в помывочный день — мы там уже были, когда бельё забирали. Хочешь — сиди в каптёрке и смотри в маленькое окошко в солдатскую раздевалку, где они там все голышом ходят. Ты их всех видишь, а они тебя нет! Здорово!

 видео 1

 видео 2

        А солдатики один за другим подходят и своё нательное бельё сдают — ну, просто суют в это окошечко, а мы собираем. А рядом в соседнем помещении они чистое бельё получают — ну, там кальсоны всякие, рубахи. Но там уже их завхоз заведует.»

 видео 3

 видео 4

 видео 5

        Такой вот подслушанный рассказ поведал Персик солдатикам, пока те загорали на песке после купания. Был ещё разговор про то, как девчата попали в медкабинет во время солдатского медосмотра, но Перс решил, что это история для другого раза.

        Солдатиков позабавил такой рассказ, но они, вопреки ожиданиям Персика, нисколько не смутились, а наоборот выразили желание побывать на ферме и даже готовы сами выступить в качестве «дойных бычков», если потом и им тоже дадут «подоить» деревенских девок. Удивлённый Персик подумал — правду говорят, что у солдат нет ни стыда, ни совести! А если даже голые солдаты не стесняются своей наготы перед девками, — размышлял Персик, — тогда и ему самому больше не стоит заморачиваться по этому поводу и завтра спокойно можно отправиться на «Олимпийские игры», которые затеяли деревенские девчонки. 

        Но вот ведь что удивительно — восемнадцати-двадцатилетние парни вовсе не стыдятся быть голыми при девках, а вот мастурбировать в присутствии друг друга здесь на пляже отчего-то стесняются! Пока Персику ни одного солдатика не удалось склонить к совместному занятию онанизмом, но всё лето ещё впереди. 

        Солдаты собрались возвращаться обратно в свою часть, обсуждая на ходу услышанную историю. Персик попрощался с ними и поплыл обратно на свой берег, снова так и не подрочив с ребятами. Однако, это был ещё не вечер!.. ☺

Делись своим мнением, оставляй комментарии! Присылай свои картинки, фотки, иллюстрации!